Тель-Авивская кафешка
Эта странная история произошла года три назад. Мы приехали отдохнуть в Израиль, как-то вечером гуляли по Тель-Авиву.
Там, в начале бульвара Ротшильд, есть театр, за ним два огромных раскидистых дерева, фонтан. В общем, сидели мы там, а через дорогу - небольшой продовольственный магазинчик. Зашли туда, поесть купить, и разговорились с продавцом, очень похожим на покойного главу ДНР Александра Захарченко. Слово за слово, - а вы откуда? Короче, он представился его родным братом! Рассказал, что у них была многодетная семья, две сестры, остальные братья (кажется пятеро). Рассказал, что "Саша всегда был таким, активистом". Что он поссорился когда-то с ним, много лет не общался, а потом женился на еврейке, и уехал в Израиль. Что скучает, давно за все простил, но назад возвращаться не хочет, и не поедет. Рассказывал, как помотала его жизнь по Израилю, как он мыкался там с работой. А потом, перейдя на шепот, неожиданно продолжил: "а я знаю, кто убил Талькова!"
Я, естественно, был далек от этой темы, тем более столько лет прошло. Но тут нужно разъяснить: люди, которые уехали туда в 90-е, они так и застыли там, в 90-х. В тогдашней послесоветской ментальности, в тогдашних проблемах, в анекдотах и юморе того времени. В России о Талькове уже давно подзабыли, а для него все также было страшно говорить о Талькове вслух.
Он рассказал, что работал тогда следователем, и каким-то образом непосредственно занимался этим делом, но потом столкнулся с очень влиятельными силами, и чтобы остаться жить, от греха подальше решил эмигрировать.
( ...Collapse )
Скрипали — нанятые актеры, по сценарию спектакля они — жертвы. Сейчас можно набирать в актеры непрофессионалов, людей с улицы. Вот они как раз такие. Спектакль еще не окончен, он живой, пластичный, он развивается, он будет состоять из множества частей.
Первая - "Отравление". Злодеи пытаются убить замечательную семью, чудом спасшуюся из мрачной северной страны. Часть вторая - "Смерть бомжихи". Скрипалей все-таки жаль, их уводят за кадр. Бомжей тоже жаль, но про бомжей без Скрипалей не интересно. Нет глубины, не заплачут. Часть третья - "Злодеи опознаны, или "Аполлон".
Примерно как в сериале Lost: все время что-то непонятно, что-то ускользает, остается за кадром, держа зрителя в напряжении.
Чем хороший детектив отличается от документальной трагедии? Его не нужно всерьез обосновывать, доказывать, сверять все улики. Достаточно версии режиссера, и мы верим ему на слово.
Тереза Мэй заменяет нам поход в кинотеатр. Заметьте, она выступает только в стенах английского Парламента. Почему? Оказывается, брехня в этом здании брехней не считается. За нее просто нет юридической ответственности. Мэй дают сценарий очередной серии, и она озвучивает его, как бы подменяя детектив новостями. Все думают, что смотрят новости, а на самом деле это спектакль, — просто весь мир (наконец в буквальном смысле) стал его сценой.
Раньше мы ходили в кино. В зале мы переживали за героев, а после сеанса возвращались к своей реальности. Англичане изобрели новый жанр. Это новый виток постмодернизма, где реальность и фантастика смешаны, и никто не в состоянии больше выйти из кинотеатра. Английский Парламент - странное место, в котором любой бред может обрести свою документальную суть. Керроллу и не снилось.
— Ну что там, завтра в парламенте? — потирали бы руки обыватели, с нетерпением ожидая очередной серии. Если бы знали. Но им не говорят. В этом-то и загвоздка.
Когда-то потом, через годы, когда про Скрипалей забудут, появятся новые персонажи, появится контекстная реклама (антиреклама про французские духи - разве это не удар по Nina Ricci?). Ну и конечно, останется крепкий, как виски, антироссийский осадок. Что тут поделаешь? Фильм есть фильм. Глупо доказывать невиновность Петрова или Боширова: сценарий написан не нами. Можно только смотреть и расслабиться. Или снять свой, специально выделив такое хитрое место, где можно говорить все, что вздумается. Англичане - такие затейники.
Стял в очереди, в магазине.
- Мне жевачку и Беломор, желтый, - сказала женщина впереди.
Надо же, подумал я. Желтый беломор! Значит наверняка есть черный, белый, и даже возможно - фиолетовый! Вот оно, то, чего не описать, не передать! Беломор! Скрепы нашей реальности, отчаянно сопротивляющейся нашествию западных варваров... Сознание унесло меня. Я сидел на завалинке, постукивая папиросой о вымазанное навозом голенище сапога. Продул гильзу с характерным свистом, смял, достал спички. Дорогим взглядом обвел широкую кубанскую степь. Там, в разгоряченном мареве скакал на жеребенке белокурый и босоногий мальчик-детство в холщовой, наполненной теплым ветром рубахе. Дым папиросы, запах полыни...
- И что еще? - переспросила женщину продавец.
- Гламур. Желтый. - повторила та.
Продавец потянулась за сигаретами.
Гламур. Желтый. - тихо повторил я, разочарованно перебирая на языке новое слово. - Тьфу. Какая проза! Какой удар! Настроение было испорчено.
- Вам чего? - спросила продавец.
- Чипсы. - тихо сказал я, и боязливо оглянулся. Как бы кому чего не послышалось.
Амнуэль - это человек, который выступает от имени какой-либо профессии, при этом ничем значимым не отличившись на ее поприще. Амнуэль - человек, широко известный в узких кругах.
Например:
— Я познакомился с художником.
— Сейчас художников много.
— Нет, его картины высоко ценятся, не амнуэль какой-нибудь.
Читаю вселенский плач про Зарядье. Делали-делали парк, делали-делали, столько труда/денег вбухали, а тут пришла орда неприличных, грубых людей пришла и все вытоптала.
Злые люди (не вы лично, но ваш сосед) вели себя очень разнузданно. Стекло разбили. Одно стекло на весь парк. Сволочи. Не вы, конечно, но ваш сосед. Единственный сосед (именно ваш) разбил стекло. Одно маленькое, хотя и треугольное, стеклышко. Ваш, ваш. На вселенский плач тянет?
Что еще? Я читал, что из парка украли 10 000 цветов. Потом читал, что не украли. Администрация опровергает.
Что бы еще плохого написать? Что-то про то, что мы с вами свиньи (не вы лично, но ваш сосед). Про про американский дизайн, тяжелый таджико-узбецкий труд и русское бескультурье. Про березку заломати и прочий Тагил.
Полноте. Ничего страшного не произошло. Мост в никуда не обвалили. Даже деревья не поломали, как, говорят, случилось при открытии парка Горького.
( Read more...Collapse )А знаете, Матильда - это Pussy Riot в законе. То же странное чувство гадливости темы, вечно спорящее с желанием высказаться. Те же радикалы, затмевающие негромкий ропот верующих, те же кривляющиеся либералы и коммунисты. Не хватает только Кураева, кормящего режиссера Учителя блинами (или я что-то пропустил :) ).
Добавлю, что с фильмом будет то же самое, что и с вышеупомянутыми бездарными девочками. Шум и скорое забвение. Ибо (я специально не касаюсь правдивости сюжета, а в сюжете есть откровенная ложь) копание в старом чужом белье не несет в себе никакой новой, глубокой, нравственной идеи, а просто приглашает зрителя быть соучастником подглядывателя в замочную скважину. Смотреть нечего. Это не драма. Драма - это сюжет, где библейский Хам становится режиссером и за денежку приглашает брата полюбоваться наготой отца.
Вообще, мне кажется, я уловил новый тренд в искусстве.
Первыми были Pussy Riot. Ну, и до того граждане чудили в храмах, но время было иное, люди первобытные, никто еще не знал слова "перфоманс". Не суть. Потом эту тему решил попробовать режиссер Алексей Учитель (фамилия невольно вызывает уважение). Этот персонаж решил научить нас правде о царе. Все бы ничего, но тут нашлась не по уму ревностная гражданка, которая подняла сей опус на незаслуженную доселе высоту. И вот теперь мы узнаём, что преследуемый режимом режиссер Серебренников (фамилия как бы намекает, что одна из двух "н" лишняя) оказывается собирался снять фильм о Цое, который, оказывается, гей.
Так вот я о чем. У наших граждан есть такое сакральное чувство преклонения перед чем-то (кем-то). Это чувство не обязательно религиозно, термин можно распространить на культуру или даже на субкультуру. Если плюнуть туда, в эту культуру, — какая-то часть общества отреагирует, скорее всего негативно. Интеллигенция традиционно обвинит общество в отсталости, плюющий получает славу гонимого, почет на Западе, мировую известность и селфи с Мадонной.
Никто уже не даст Оскара за плевок в Сталина, как в свое время дали Никите Михалкову. Уже не дали Оскара режиссеру Звягинцеву за смачный плевок в российскую глубинку ("Левиафан"). А ведь хотел, номинировался. Нет, ушла эпоха, всё. Избитый прием.
(здесь на полях хочется вставить одну историю, которую я вставляю к месту и не к месту, и которую не обязательно читать. Как-то будучи в Польше проездом, включил в гостинице телевизор, и увидел наш сериал. Все по-русски, польские субтитры. Тайга, товарные вагоны, НКВД, собаки. Кто-то из ЗэКа бежит, в него долго стреляют, спускают собак, убивают. И тут меня осенило: так вот для кого это у нас снимают! Вот оказывается кто покупает эту муть!)
